Трехмерная картина

Художник не обязательно должен творить в обшарпанном подвале или на столь же непрезентабельном чердаке. Современная «творческая лаборатория» может иметь эстетически безупречный облик

Архитектору Тариелу Жоржолиани удалось создать в квартире заказчика-живописца атмосферу мастерской с ее непременными атрибутами: картинами, мольбертом, обилием декоративной керамики. Иодновременно спроектировать и обустроить красивое, полноценное жилище для семьи.

Определить задачу архитектора можно кратко: стиль и качество. Найти и воплотить в жизнь интерьерное решение, способное удовлетворить будущих жильцов, удается, когда досконально понимаешь требования заказчика и находишь с ним точки соприкосновения. Причем не только в эстетической плоскости, но и в области нормальных человеческих отношений.

В данном случае интерьер квартиры выстроен на симбиозе архитектуры и живописи: лаконичный, по-мужски сдержанный, с ясными геометрическими формами. Ивместе с тем очень изящный, легкий, заполненный радующими глаз предметами обстановки и декора, которые подобраны по принципу «хорошего не должно быть много». Перевернув фразу, добавим: но то, что есть, должно быть хорошим.

Расположенная на четвертом этаже кирпичного дома постройки 50-х, квартира раньше была коммуналкой с тремя изолированными комнатами, длинным коридором, кухней и раздельным санузлом. Перепланировка не предполагала глобальных разрушительных перемен, речь шла лишь о частичном сносе перегородок из гипсолита и кирпича. Так что сложностей при согласовании проекта не возникло. Кухня и санузел сохранили свое прежнее местоположение, стояки соответственно тоже. Заменить пришлось только почтенного возраста трубы и радиаторы водяного отопления.

Архитектор объединил кухню с примыкавшей к ней комнатой и ликвидировал перегородку между этой комнатой и коридором. Получилось единое помещение, которое выглядит очень просторным. Также была снесена перегородка между ванной и туалетом. Вновь возведенная стенка сложной конфигурации между большим совмещенным санузлом и гостиной сделалась конструктивной основой для стеллажа, состоящего из открытых полок-ниш. Этот композиционный центр интерьера открывается взгляду прямо с порога квартиры. Прихожая практически отсутствует, входная зона обозначена лишь пепельно-белой напольной плиткой и зеркальной дверью встроенного шкафа-купе. Оставшиеся две комнаты сохранили прежние габариты и выполняют теперь функции спальни и кабинета-мастерской художника.

При достаточно скромных по современным меркам параметрах квартиры (60м² жилой площади- не "малогабаритка", но и не XXL, ведь "ходовой" размер сейчас приближается к 200м²) и пожеланиях, сформулированных заказчиком как "максимум воздуха и пространства", выбор в пользу "белого интерьера" был вполне оправдан. Пока велись разговоры о том, насколько актуально это направление в дизайне интерьера, оно успело стать в каком-то смысле классикой. Апримененный в уместных обстоятельствах классический прием всегда себя оправдывает.

Все пространство тонко разобрано по тонам и полутонам, в чем сказалось плодотворное сотрудничество колориста-заказчика и архитектора-исполнителя. Белый цвет подвесных потолков с подсветкой и мерцающими точками встроенных "галогенок" мягко перетекает в теплые пастельные тона стен, на фоне которых выделяются белые ниши с пепельной, белой и черной керамикой. Ее цветовую гамму "цитирует" напольная плитка входной и обеденной зон. Всвою очередь, сами вазы и бутылки абстрактной формы- тоже стилистическая цитата, аллюзия на натюрморты итальянского живописца и архитектора Джорджо Моранди.

Ниши с подсветкой являются архитектурным лейтмотивом интерьера, своеобразными «островками праздника» среди строгой геометричности пространственных форм. Исключение составляет кабинет-мастерская, где хозяина ничто не должно отвлекать от работы. Некоторое разнообразие в намеренный аскетизм мастерской вносит разноуровневая объемная композиция на потолке.

В кабинете стены вновь "белеют", чтобы оттенить развешанные на них картины. Сами живописные полотна- не просто украшение, их лучше назвать камертоном, по которому настроен цветовой колорит квартиры. Втон живописи подобраны шелковые шторы гостиной, штучный паркет светлого дуба, ореховые двери и сливающаяся с палевыми стенами кожаная мягкая мебель. Некоторая графичность художественной манеры автора полотен предопределила адекватные архитектурные решения интерьера: линейную выверенность форм и четкую прорисовку объемов, минимализм в сочетании с пластичностью, продуманную игру света и тени на поверхностях.

В "фирменной" золотисто-охристой цветовой гамме художника присутствуют вкрапления синего цвета. Архитектор воспринял этот прием и включил акцентные синие пятна в общий теплый колорит интерьера. На кухне холодный ультрамарин дверных панелей гарнитура усиливается активным применением металла- стальной вытяжкой и металлическими ножками обеденного стола со стеклянной столешницей. Но ощущение холода смягчается интенсивно-теплым цветом стульев. Обеденную зону отделяет от гостиной четкий рисунок напольной плитки. Асвязующим звеном служит висящая на стене картина, где синие пятна расположены именно со стороны кухни.

Оттенки синего появились и в спальне. Матовое голубое стекло дверей встроенного шкафа перекликается с полупрозрачным тюлем штор. Анасыщенно-синие подушки на кровати и белая ниша с матовыми вазами и светильниками делают помещение необыкновенно нарядным. Возникает ассоциация с берегом моря и солнечными бликами на воде. Ктому же и небольшая пальма здесь присутствует.

В ванной комнате, облицованной бело-сине-серой плиткой и оборудованной белой сантехникой со стальными смесителями, иллюзия прохлады достигает апогея. Чтобы иллюзия не трансформировалась в самый натуральный озноб, в помещении предусмотрен теплый пол.

Очень важную роль играет в этой квартире освещение. Его яркость варьируется: от полумрака, в котором таинственно мерцает потолок и приобретают вид музейных экспонатов керамические предметы в нишах и картины с "выставочными" светильниками,- до парадного (как на флоте, по команде "все вдруг") освещения пространства. Тариел продумал систему светильников так, чтобы включение каждой новой группы прибавляло к восприятию интерьера что-то новое. Подвесные светильники муранского стекла стилистически сближены с декоративной керамикой. Ктому же форму четырех матово-белых колокольчиков многократно повторяет на стенах и потолке игра бликов от встроенных лампочек. Авизуальное зонирование квартиры подчеркнуто линиями подсветки разноуровневого потолка.

Еще древние греки называли архитектуру матерью всех искусств. Ине потому, что остальные чем-то хуже и ниже. Просто в зодчество ангажированы почти все музы. Взаимоотношения архитектуры и живописи могут складываться по-разному. Обычно задача работающего над интерьером архитектора- "вписать" в него картины. Проектируя жилище художника, Тариел Жоржолиани нашел нетривиальное решение: не картины вписываются в интерьер, а интерьер "вытекает" из них. Уархитектуры и живописи общего меньше, чем различий. Художник может положиться на случайность результата и даже возвести ее в принцип (это называется экспрессионизм). Архитектору подобные вольности, как правило, выходят боком. Объединяют два вида искусства пластика, свет и цвет. Винтерьере эти составляющие дополняют друг друга. Каждая нота подобрана так, чтобы гармонично звучать в общей мелодии.

"Архитектура- это застывшая музыка». Произведения современных зодчих, увы, чаще вызывают ассоциации с блатной песней в исполнении Шуфутинского или псевдоцыганскими «конфетками-бараночками», чем с Моцартом, Вивальди или джазовой импровизацией. Получившийся у Тариела Жоржолиани в тандеме с живописцем- заказчиком интерьер хочется сравнить со сложным дуэтом музыкантов-виртуозов.