Портрет жены художника

Хорошо быть поэтом! Для творчества тебе достаточно карандаша да клочка бумаги. Уже у музыканта немало проблем, в том числе связанных с окружающими, которые почему-либо предпочитают тишину. Ахудожнику и вовсе требуется мастерская. Что она для него? Место вдохновенного труда, выставочный зал с постоянно обновляющейся экспозицией, склад, второй дом... Или, наоборот, первый?

Обстоятельства времени

Давным-давно, в восемьдесят втором году прошлого века, в Москве (бывшей тогда столицей одной шестой части суши) началось строительство дома для художников. Все его квартиры проектировались "в формате мастерских". То есть каждому владельцу полагалась просторная "коробка" высотой 5м с огромными окнами и простейшими коммунальными удобствами. Иникаких перегородок, никакого первоначального зонирования- все это будущим хозяевам предстояло придумать и воплотить самостоятельно. Чему, заметим, они очень радовались.

Тем временем страна вступила в интересную эпоху. Акак известно, "чем эпоха интересней для историка, тем для современника печальней". Врезультате успешное завершение строительства с каждым днем становилось все менее вероятным. Итогда художники решили въезжать в недостроенный дом. Что и сделали в 1990 году.

Обстоятельства места

Вполне законное вселение больше напоминало штурм неприступной крепости. Вздании не было электричества и отопления. Вквартирах отсутствовала не только какая-никакая отделка, но даже полы. Сквозь щели между бетонными плитами с улицы свободно проникали снежинки.

Владельцем одной из таких мастерских общей площадью 60м² стал художник Михаил Борисович Волошин. Как и большинство соседей, на момент вселения он никогда не занимался ни архитектурой, ни дизайном, ни даже мало-мальски серьезным ремонтом. Живописью, графикой, фотографией- да, а всем этим- нет. Но, говорят, человеческие возможности безграничны.

Обстоятельства образа действия

Начинать пришлось с самой грубой, черной работы: с заделки швов, укладки простого дощатого пола ит.д. Поскольку высота потолка позволяла организовать двухэтажное пространство, эту возможность грех было не использовать. Лифт все еще не функционировал, когда настала пора подумать о швеллерах, уголках, железных перилах лестницы (более изысканные стройматериалы в свободном доступе в ту пору, увы, отсутствовали). Львиную долю этих тяжестей Михаил Волошин, равно как и другие именитые художники, поднимал по лестнице (в данном случае на седьмой этаж) на собственных плечах. Сварка осуществлялась прямо на месте, среди неубранной стружки и прочих строительных отходов. При этом техника безопасности оказалась не то что попранной, а, можно сказать, опровергнутой: никто не сгорел, ничто не погибло.

За всеми этими хлопотами обитатели дома и встретили 1993 год, ставший для них переломным: именно тогда начал набирать обороты ближайший магазин "Сделай сам". Ивот уже не слишком богатые (хотя еще и не столь бедные, как теперь) художники потащили на свои этажи сосновые балки, балясины, двери, заговорили о новых импортных лаках и красках...

Вопреки общепринятой хронологии, железный век сменился деревянным. Арафинированные служители чистого искусства временно превратились в архитекторов, дизайнеров и строителей.

Вопросы архитектуры

Михаил Волошин так никогда и не создал того, что принято называть архитектурным проектом интерьера. Но в общих чертах планировка мастерской стала вырисовываться с самого начала. Во-первых, художник понимал, что необходимо максимально высвободить центральное, собственно рабочее пространство, высокое и светлое. Сэтой целью лестница, ведущая на антресоль, предельно смещена вбок, прижата к стене и превращена в скошенную грань вместительного открытого стеллажа. Втаком виде она не "ворует" полезную площадь, а даже преумножает. Заметим, что многие соседи, наоборот, расположили лестницу по центру, упоенные самим фактом обладания мастерской с лестницей. Витоге они практически лишились первого этажа, целиком преобразившегося в лестничный холл.

Во-вторых, низенькие первый и второй этажи (пять метров высоты для двухуровневого жилья- маловато) строго разделены по функциям. На нижнем уровне расположены прихожая, сан-узел и зона шкафов (проще говоря- склад). На антресоли организована компактная зона отдыха (не в смысле активного времяпрепровождения, а в смысле сна, приема пищи или просто краткого отвлечения от долгой работы).

Истина в сосне

С появлением возможности обшить металлические конструкции деревом работа над интерьером стала по-настоящему творческой. Ну конечно дерево! Уютное, живое... Пусть даже такое дешевое и презираемое снобами, как сосна. Да еще сырая и не слишком качественная.

Не исключено, что это было самое трудоемкое и безнадежное строительство со времен возведения пирамид. На уровне обшивания швеллеров фанерой дело еще как-то продвигалось. Но едва рабочие приступили к элементам более художественным- кессонам потолка первого этажа, хозяина внезапно озарило, что они, кессоны, должны быть не прямоугольными, а особым образом скругленными. Рабочие зверели (подробности позже). Только закупили 40 балясин для балюстрады, он опять сказал "нет" и приобрел новые, более изящные, введя себя и безропотную семью в очередной непредвиденный расход. На придумывание формы выступа второго этажа ушла уйма времени: рабочие сидели без дела, хозяин думал. Наконец он возник в сознании, этот томительно-чувственный, рояльно-корабельный силуэт. Вкачестве опоры были выбраны три изысканные (хотя и мощные) колонны. Всю композицию автор назвал уклончиво-неформально: "ротонда". Но расположить такую роскошь на высоте двух с небольшим метров (если совсем точно- 2,25м)- значит попросту предать законы пропорции. Сомнений нет: на втором этаже нужна ступенька, приподнимающая край балкона над основным уровнем. Кстати, она вполне уместна- сможет играть роль лежанки в зоне отдыха. Итак далее, до изнеможения.

Теперь подробнее об исполнителях великолепной прихоти художника. Нервная система строителей-профессионалов в этой ситуации не выдерживала. Помог случай: хозяин познакомился с рабочими-электронщиками и инженерами одного из "умирающих" НИИ. Обычная ситуация для последнего десятилетия: золотые руки- и нулевая зарплата. Эти люди подошли к делу творчески, очень добросовестно. Инередко подавали интересные технологические идеи. Надо было видеть, как они терпеливо размачивали в ванне фанеру, потом гнули, потом сушили, потом вставляли на место- в карниз, закрывающий кромку антресоли, потом радовались результату... Ипереходили к следующему объекту. Например, лестнице с выдвижными ящичками (лестница-"комод") или колонне на втором этаже, в которой спрятан коммуникационный стояк. Видимо, они чувствовали то же, что художник и его семья: игра стоит свеч, ведь это не на год-другой, а на всю жизнь. Идольше.

Предварительные итоги

И вот столярные работы закончены. Восхищенным взорам приглашенных по этому поводу гостей явился теплый солнечно-белый интерьер (с изумительным тщанием струганная сосна), объединенный общей скругленной формой. Именно она главенствует в очертаниях шкафов и кессонов, полочек и балясин, не говоря уж об основном декоративно-пространственном элементе квартиры- "ротонде". Акак остроумно придумал художник оформить низенькую, тесную прихожую в виде старинного шкафа! В другой шкаф, уже на втором этаже, запрятано кухонное оборудование- чтобы немытая посуда не портила настроение, а заодно и вид зоны отдыха. Вообще, шкаф, комод, с их укромностью и уютом, натолкнули хозяина на множество интересных мыслей (см. уже упомянутую лестницу-«комод»).

Короче, гости поахали и разошлись. Ав мастерской начался вроде бы заключительный этап работы- покрытие дерева лаком. Ивсе пропало: белизна, солнечность, красота. Поверхность стала выглядеть грубо и дешево, оскверняя дорогую форму. На дворе стоял 1996 год. Художнику вдруг показалось, что жизнь кончилась.

Последний дюйм

В момент отчаяния как никогда нужна поддержка близкого человека. Ижена художника действительно поддерживала его во всем. Наверное, неслучайно в тот нерадостный день он время от времени подходил и разглядывал роскошную раму подаренного ею большого зеркала. Рама эта была выполнена из карельской березы. Всматриваясь в фантастические завитки, когти, клювы, глаза, прочитывающиеся в фактуре дерева, Михаил Волошин вдруг понял, что ему делать дальше...

Итак, была куплена финская масляная краска Valti color. Очень много. Цвет- коричневый с оттенком какао. Ихудожник начал расписывать свою мастерскую. Основной темой он избрал фактуру карельской березы- светоносной, теплой. Какое это было блаженство- оживлять потускневшее дерево краской (кстати, совершенно не предназначенной для живописи)! Те же глаза, завитки, лабиринты... Он соревновался с самой природой! Отличить получившуюся поверхность от оригинала не способны даже специалисты.

Вслед за "ротондой" и стенами были расписаны столешницы, подоконники, оконные рамы. Потом внимания к себе потребовал пол- он совсем потерялся рядом с "дворцовыми" элементами и претендовал на отделку, как минимум, паркетом из дерева ценных пород. Вчем, по понятным причинам, ему было отказано. Иопять оптимальной оказалась живопись. Сначала, правда, успевшие рассохнуться доски пришлось дополнительно укрепить при помощи 500 штырей. Азатем хозяин расписал их все той же масляной краской Valti color, преобразив в канадский дуб. Чтобы вам стала понятна трудоемкость процесса, скажем, что за 10-часовой рабочий день удавалось полностью отделать (расписать, покрыть тремя слоями лака) одну половицу. Иэто не считая кропотливого изучения рисунков старого дерева...

Роспись всего интерьера длилась четыре года. Художник создавал шедевр. Ион его создал. Теперь в мастерской можно и жить, и работать, и принимать гостей. Недавно в ней побывал один предприниматель. Посмотрел на эти неповторимые живые разводы, задумался на минуту, не грабанул ли хозяин какой-нибудь знаменитый музей, а потом произнес: «Хочу такую же квартиру». Подозреваем, что он ее никогда не получит. Ни за какие деньги.